Пирамида или Ризома

«Пирамида» и «Ризома» - это символы двух в определенном отношении взаимоисключающих картин мира и стратегий поведения.

    «Пирамидальный» образ и стиль предполагают системную иерархию от вершины до основания пирамиды, так что каждый выше расположенный уровень управляет расположенным ниже и имеет с ним обратную связь. Мир предстает как система, где конкретные явления оказываются проявлениями и разветвлениями более общих сущностей. В контексте нашего рассуждения можно абстрагироваться от характера и числа  общих сущностей верхнего уровня: Бог, платоновские идеи, всеобщие законы материи…. Структура человеческой деятельности описывается «деревом целей», где  характеристики каждого уровня являются целями для нижележащего уровня и средствами для вышележащего. Опять-таки пока абстрагируемся от характера и числа показателей, расположенных на вершине пирамиды: образ конечного продукта, смысл жизни, мировоззренческие идеалы….

   Какого типа личности  культуры внутренне ориентированы на «Пирамиду»? Те, для кого предпочтительными ценностями являются эффективность управления, упорядоченность, определенность, ответственность и целостность процесса, результата и условий деятельности.  Свобода самовыражения как таковая, вне указанного ценностного контекста не представляет для них высшей ценности. Рынок, либерализм, демократия, игра – не их идеалы. Сторонники только что перечисленных ценностей  склонны квалифицировать «пирамидальные» идеалы как тоталитарные.

   Постмодернистский образ ризомы подытоживает противоположную тенденцию. ХХ век, как утверждают вслед за Ницше современные философы, прошел под знаком примата становления над устойчивостью, индивидуального (экзистенции) над общим (эссенцией). Динамика развития социальных процессов и разнообразие новаций в сочетании с тем, что Оргега-и-Гассет назвал «восстанием масс», взорвали любые традиционные «пирамиды». И общий облик социального устройства и развития скорее стал напоминать Вавилонскую башню. Жестокие попытки построить искусственные «пирамиды» на различных идеологических основах вконец перепугали либерально настроенных интеллектуалов. И они, говоря словами Делёза и Гваттари, объявили «войну целому». Образ идеальной пирамиды уступил место образу ризомы – броуновскому движению в любых возможных направлениях без идеалов и четко определенных целей, без управляющего центра, без системообразующего стержня.

   Кто является поклонниками такого образа бытия и человеческой жизни? Во-первых, уже упомянутые интеллектуалы, для которых свобода собственного самовыражения превыше всего. В России, к примеру, они благословляют тех, кто дал им возможность говорить и публиковать, что заблагорассудится, ездить за рубеж и получать гранты. А что делается за пределами  самопровозглашенной «элиты», их просто не интересует. Во-вторых, те, чей взгляд на жизнь сполна выражается попсовой песенкой:

Надоело белое, надоело черное.

Надоело левое, надоело правое.

Хочется – как хочется.

Ну, как же: они тоже «свободные личности». Для этих двух разновидностей ризома действительно абсолютно противостоит пирамиде. Каждая из них на своем уровне предпочитает хаос целостности, неопределенность, сулящую неожиданные соблазны «новизны», - определенности и порядку, безответственность игры – ответственной работе, а любую попытку управления воспринимают как насилие.

   Но гораздо сложнее и важнее понять природу и роль третьей разновидности – тех, кто сознательно культивирует хаос Вавилонской башни, внедряя в неё собственную своеобразную «пирамиду». Это хищники-деструкторы независимо от принимаемой ими политической, конфессиональной или псевдоэтнической личины. Их отличие от сторонников идеала целостности  бытия, общества и личности  заключается в том, что   они не стремятся к целостности для всех, но используют жесткую системность лишь как частичное оружие для достижения собственных целей. Власть нужна им не для обеспечения всеобщего порядка, но как условие для безнаказанного проведения собственных игр – политических, экономических, информационно-психологических, военных. В, казалось бы, неуправляемое переплетение горизонтальных пересечений ризомы они как бы сбоку внедряют свою властную вертикаль, дабы, сталкивая эти переплетения по принципу «разделяй и властвуй», манипулировать всем и вся. В этом, видимо, смысл их жизни. Под маской «демократического» шоу они осуществляют свою реальную диктатуру. В настоящее время эта линия поведения приобрела глобальный характер. В данном случае чисто техническая «малая пирамида» (упорядоченная система манипуляции) не служит упорядочению, развивающейся гармонии «большой пирамиды» (общества и биосферы), но, напротив, превращает её в хаос, в удобный предмет манипулирования. Её можно уподобить бронепоезду, носящемуся по путям гражданской войны, и усиливающему её кровавый хаос.

   Мы не будем здесь заниматься конкретизацией сказанного – называть организации, имена, прослеживать историю вопроса  вплоть до ужасающих глобальных манипуляций ХХ столетия и начинающегося третьего тысячелетия. Этому посвящена уже очень большая литература, хотя и далеко не  всегда высокого качества. Я вижу свою задачу в другом: не ограничиваясь противопоставлением пирамиды и ризомы, выявить некоторые варианты их возможного взаимодействия. Один из них только что был охарактеризован: паразитирование «малой пирамиды» на ризоме как средство манипуляции и разрушения «большой пирамиды». Этот случай позволяет сделать важный вывод: пирамида и ризома, являясь идеологическими противоположностями, в реальной жизни не выступают как нечто внеположное друг другу, но могут соотноситься друг с другом самым неожиданным образом.

   Если определенный вид пирамиды может играть отрицательную роль для пирамиды в целом, то нельзя ли осуществить обратный ход мысли и задаться вопросом о возможности положительной роли ризомы в развитии  целого, управление функционированием которого осуществляется по модели пирамиды? Разве хаос это всегда плохо, а порядок – всегда хорошо? Вспомним тютчевские стихи «про древний хаос, про родимый», вспомним Вл. Соловьева: «Темного хаоса светлая дочь». Дело в том, что целое больше системы, поддающейся рациональному управлению. Оно включает в себя принципиально неформализуемые компоненты: неповторимость душевной основы индивидуального и присутствие духа. Иерархическая структура дерева целей – это цивилизационная технология, которая может обслуживать совершенно разные культурные ценности. Цель отвечает на вопрос что надо сделать, средство – на вопрос как, а ценность или жизненный смысл  - на вопрос во имя чего. Ценности задают направленность нашей деятельности. И эта направленность аксиоматична для определенного типа культуры и личности. Одно дело управлять функционированием системы во имя реализации воли к власти и самовыражения в игре, совсем другое – во имя развивающейся гармонии общества, личности и природы. Разные порядки получаются.

   Основы разных направленностей формируются на подсознательном уровне, и никакие доказательства не опровергнут исходные аксиологические аксиомы разных субъектов. Но именно они из великого множества неупорядоченных и в значительной степени неопределившихся возможностей (т.е. из хаоса), в конечном счете, задают векторы построения будущих пирамид. И на этом - творческом – этапе свободная игра возможностей является не только достойным, но и великим делом. Отрицать это может только закоренелый сциентист и бюрократ.

   Проблема не в том, чтобы «оправдать» свободную игру и значение наличие хаоса неопределенностей. Проблема в человеческой склонности абсолютизировать и догматизировать одну из противоположностей. Или абсолютная свобода во имя самой себя или абсолютный порядок. Иными словами, или развитие без всяких ограничений или гармония как абсолютный ограничитель. Решение проблемы я вижу, во-первых, в провозглашении взаимодополнительности противоположностей. В нашем случае это развивающаяся гармония.  Ризома способствует развитию, пирамида – поддержанию гармонии. Абсолютизация ризомы ведет к распаду, абсолютизация пирамиды – к застою и, в конечном счете, к тому же распаду. Мне могут возразить, что ризомное движение это не только возможность распада существующего, но и возможность появления нового. Однако, не рискуем ли мы получить «новый порядок», который окажется намного хуже «устаревшего», если  ризома полностью выскользнет за рамки пирамиды? Да, получается нечто по видимости парадоксальное: творчество нового есть нарушение меры, выход в безмерное; но должна быть и интуитивная культура меры даже  и при таком выходе. Мы не можем рационализировать все,  но на «выходе» из внерациональной ризомы предпочтительно иметь «двойной контроль»: внерациональную же культуру «пирамидной» меры и рациональную структуру пирамиды, готовой уже упорядоченно функционировать на базе новых творческих результатов.

   Для кого-то это непонятно, для кого-то «скучно». Что ж, в первом случае мы имеем дело с разными философскими методологиями, во втором – с разными аксиологическими аксиомами. К сожалению, варианты и того и другого, разделяемые автором этого эссе, не пользуются в настоящее время  сколько-нибудь распространенным признанием. Глобалистские игры ведут к катастрофе общество и биосферу, а игры философов становятся все менее заметным вкраплением в  общий «гуманитарно-художественный» пир во время чумы.