Правила работы со всеобщими категориями
В.
Н. Сагатовский
1. Философствование может осуществляться в
двух формах: как наука и как один из жанров искусства. Философия как наука
имеет дело с категориями, вненаучное философствование – с метафорами,
символами, экзистенциалами. Дальше речь пойдет только о научной форме
философии.
2. Философия есть категориальная рефлексия
мировоззрения. Основным вопросом мировоззрения является вопрос об отношении
человека к миру (месте человека в мире и смысле его жизни). Соответственно философия
включает в себя философские учения о человеке, мире и человекомирных
отношениях.
Философские категории в каждой из этих
областей отражают систему атрибутов (неотъемлемых свойств)
человека, мира и каждого из сущностных человекомирных отношений. Только в
учении о мире (онтологии) категории являются всеобщими понятиями.
Онтологические категории отражают категориальный каркас (всеобщую структуру)
любого сущего и мира как актуальной и потенциальной совокупности сущих. Под
сущим понимается все, что так или иначе (материально, идеально, актуально,
потенциально, как вещь, свойство, отношение и т.д.) существует.
Существовать в качестве чего-либо значит
находиться в соотношении с чем-либо (принцип конкретности существования).
Но как возможны всеобщие понятия? Чтобы
ответить на вопрос об их существовании положительно, требуется обойти два
препятствия: закон обратного соотношения объема и содержания понятий и запрет
Б.Рассела, согласно которому высказывания с квантором «все» относительно
бесконечных множеств, являются бессмысленными.
3. В
основании традиционной трактовки обратного соотношения объема и
содержания, согласно которой, чем больше признаков входит в понятие, тем оно
«богаче», лежит, как мне представляется смешение понятия в узком смысле этого
слова и понятия как синонима знания об
объекте в целом. Понятно, что знание о данном предмете, включающее признаки
всех классов (множеств), куда он входит «богаче» частичного знания о нем. Но
актуально мы никогда не пользуемся всей полнотой знания, в пределе стремящегося
к бесконечности. Актуально это знание всегда конечно и его содержание задается
той задачей, которая решается с его помощью. Концентрированным выражением
такого знания и является понятие в узком смысле этого слова. Содержанием понятия в этом смысле являются те признаки,
которые входят в его определение, т.е. те, которые необходимы и достаточны для
отличения предмета в данном отношении. Все остальные признаки в данном случае
излишни, они делают понятие не «богаче», но неопределеннее.
Современная логика знает несколько способов
определения понятий, но их инвариантной основой все же является классическое
определение через ближайший род и видовое отличие. Требуется только обобщить
эти две характеристики, трактуя ближайший род как множество, из которого
следует выделить элемент, назвав признаки, необходимые и достаточные для его
отличения именно в данном множестве. Такая трактовка позволяет ответить на
«коварный» вопрос: что же является родом для всеобщих понятий, переформулировав
его следующим образом: по отношению к какому множеству выделяются признаки,
признаки необходимые и достаточные для отличения одной категории от другой, и
тем самым дается определение категории.
Все категории соотнесены друг с другом в
рамках категориального каркаса любого сущего, отражаемого системой всеобщих
категорий. В соответствии с принятым выше коррелятивным пониманием
существования, этот категориальный (или атрибутивный) каркас представляет собой
всеобщую структуру любого соотношения (взаимодействия) между любыми сущими. В
этой структуре, в свою очередь, выделяются базовые типы взаимодействия, каждый
из которых и является тем ближайшим множеством, той «ячейкой», в рамках которой
конституируется определенная категория. Признаки, необходимые и достаточные для
её отличения в данной «ячейке», и
составляют содержание определяемой категории. Например, «полная причина есть
система условий, необходимых и достаточных для наличия следствия» или «развитие
есть изменение качества» Условие не является более общей категорией, чем
условие, а изменение - чем развитие.
Категории, задействованные в этих определениях, задают их место и роль в
«ячейках» обусловленности и определенности. При изучении роли категорий как
узловых пунктов («ступенек») познания их место и роль задается в общей структуре человеческого познания, как
виде взаимодействия (онтогносеологический принцип).
4. Но как быть с объемом всеобщих категорий?
Ведь все они одинаково присущи всему, в том числе и категории, образующие пару
противоположностей. Утверждая, что всякое существование, к примеру, есть и
бытие и небытие, а всякое изменение является и качественным и количественным,
не произносим ли мы бессмысленные высказывания? Парадоксальность этой ситуации
была выявлена в антиномиях Канта: так все-таки все просто или все сложно?
Аналогично можно поставить вопрос относительно любой пары противоположных
категорий. Расселовский запрет на любые всеобщие высказывания о бесконечных
множествах, казалось бы, делает ситуацию окончательно безнадежной.
Но приглядимся к высказываниям о законах
науки: разве любой закон не распространяется на потенциальную бесконечность
воспроизводимых типов взаимодействия, которые в них отражаются? Да, но с одной
существенной оговоркой: любой закон науки гарантирует схваченный в нем характер
взаимодействия только при наличии в его формулировке ограничивающего условия.
Вода кипит при температуре 100 градусов, но при условии нормального давления.
Если такое ограничивающее условие не указано, то мы имеем дело с псевдозаконом.
Это можно пояснить на примере некоторых положений исторического материализма. «Закон
определяющей роли материального производства» - но при каких условиях оно определяет развитие общества в целом? «В
конечном счете» - отвечает Ф.Энгельс. Но это все равно, что заявлять «Вода в
конечном счете кипит». Ограничивающее условие, таким образом, «оконечивает»
бесконечность и делает осмысленными формулировки научных законов.
Что же выполняет роль такого ограничивающего
условия в высказываниях, предикатами которых являются всеобщие категории?
Всеобщее присуще всему, но существование этого свойства, как и всего иного,
возможно только в определенном соотношении. Это соотношение задается двояко.
Во-первых, местом и функцией данного атрибута во всеобщей структуре взаимодействия.
Во-вторых, через противоположные атрибуты. Так любое изменение является и
качественным и количественным, поскольку эти характеристики являются всеобщими.
Но не вообще, а в разных отношениях. Переход воды в пар, к примеру, есть
качественное изменение по отношению к агрегатному состоянию вещества и оно же
оказывается количественным по отношению к его химическому составу. Пьер
обладает небытием (вспоминаю пример Сартра) в отношении его отсутствия в кафе,
но он же обладает бытием, будучи у себя дома или в сознании философа,
приведшего этот пример. Таким образом, объем категорий бесконечен лишь в
отношении возможности их отнесения к любым сущим, но ограничивающим условием
является актуализация этой возможности всегда в определенном отношении, что
исключает одновременное приписывание противоположного предиката. Мир, как и любое сущее, и прост и сложен и т.д., но понимание
существования как соотношения (коррелята) позволяет разрешить кантовские
антиномии. Абсолютное, т.е. безотносительное тождество противоположностей,
столь любимое иными диалектиками, может быть допущено только на таком уровне
бытия, который недоступен рациональному мышлению: мечта Гегеля о создании
категориального портрета Бога неисполнима.
5. Строгое понимание всеобщности категорий
снимает как бессмысленные вопросы о генезисе отражаемых ими атрибутов,
порождении одних атрибутов из других и приоритете одних атрибутов по отношению
к другим. Мы, естественно, можем не знать те или иные всеобщие характеристики,
отказываться от ошибочного приписывания им статуса всеобщности или отрицания за
ними такового. Набор категорий сильно увеличился со времен Аристотеля, мы
поняли, что лапласовская причинность не является всеобщей и, наоборот, после
долгих дискуссий, осознали всеобщность понятий системы, самоорганизации и
информации. Но независимо от нашего знания то, что всеобще, в нашем мире
является таковым. Мы не можем выскочить за пределы его измерений, хотя
возможность создания «неевклидовых онтологий» можно было бы обсудить – однако
только после построения «евклидовой онтологии»
на действительно научном уровне,
от чего мы пока далеки. В те или иные эпохи, в разных ситуациях человеческой
деятельности на первый план выходят разные категории: вечность или
событийность, эссенция или экзистенция, структура или функция, определенность
или неопределенность и т. д. Но нельзя говорить об объективном порождении
одного другим, как это, к примеру, делает Хайдеггер, объявляя основным вопросом
метафизики, как в океане ничто возникли островки нечто. Бессмысленно спорить о
«первичности» структуры или функции, становления или ставшего, не задав
конкретного отношения, в котором и только в котором одна из противоположностей
может становиться определяющей.
6. Всеобщие категории не являются
«обобщением» ни теорий отдельных наук, ни, тем более, «Монблана фактов». Это
совершенно ясно, исходя из невозможности полной индукции относительно
бесконечных множеств. Частные теории и факты являются «информацией к
размышлению» и «рудой», из которой силой
категориального созерцания ещё предстоит «выплавить» собственно онтологический
«металл». К примеру, Н.Бор дал редкий для естественника образец чисто
философской формулировки принципа
дополнительности: для понимания результатов познания необходимо знать условия,
в которых они были получены. Для человека, не обладающего культурой работы в
области всеобщего, это, конечно, не более чем «абстрактная банальность», и он
стремится «компенсировать» это изложением той конкретной квантовомеханической ситуации, где Бор увидел эту философскую идею. Строго говоря, она, как и большинство
философских открытий, остается гипотезой, которая подтверждается множеством
случаев её успешного применения, но не включена в дедуктивную онтологическую
систему. Однако примеры и частичное подтверждение, как должно было бы быть
известно философам, ещё не превращают гипотезу в теорию.
Работа с всеобщими понятиями проходит
следующие этапы. Сначала определенная категориальная конструкция (скажем,
четыре причины Аристотеля или идея времени в трактовке А.Бергсона) рождается на уровне категориальной интуиции,
т.е. не выводится из частных примеров, но, взаимодействуя с любым материалом,
появляется и развивается в своей собственной сфере. А затем происходит как бы
раздвоение на два возможных пути: непосредственное использование рожденной
гипотезы в процессе познания (Бор сам применил принцип дополнительности в
биологии и этнографии) и попытки вписать её в некую дедуктивную систему.
Последний путь способен дать строгое дедуктивное доказательство, и основной
метод онтологии предстает как гипотетико-дедуктивный. Такая онтология ещё не
построена. Путь же непосредственного применения может доказать лишь то, что
данная конструкция адекватна решению задач в определенном предметном интервале. Что, впрочем, тоже
никто строго не прослеживает.
7. Таким образом, перед категориальной
онтологией открывается огромное поле реальной работы. Эта работа приостановлена
вследствие, на мой взгляд, трех основных причин. Во-первых, все попытки
построения систем всеобщих категорий совершались без достаточной
методологической рефлексии над особенностями мыслительной деятельности
онтолога. Зачастую они вообще делались по принципу «кто во что горазд».
Во-вторых, эти попытки производились на основе очень неточных понятий, зачастую
не выросших из одежд домашнего обихода (типа «коренные (?) качественные
изменения»). В-третьих, сменилась мода, и господа конформисты поспешили под
другие знамена. А ведь никто всерьез и не пытался доказать, что, будто-бы,
после Хайдеггера работа с категориями невозможна. В этот
слоган просто охотно поверили: скользить в море ассоциаций и блистать показной
эрудицией проще, чем ставить проблемы и решать их.
Идеи, изложенные в этой статье, развивались
мной на протяжении полувека1. К сожалению, они не были восприняты
философской общественностью. С категориями или вообще не работают или
обращаются с ними, мягко говоря, некорректно. Более 50 лет я слышу на
конференциях сплошные монологи и не вижу
серьезного продвижения вперед в обсуждении категориальных проблем. Приходится
утешаться только тем, что временной размер шагов развития философии бывает
равен и векам и тысячелетиям. Караван
пусть медленно, но идет, а модная пена она пеной и останется.
Примечания
1. См.: Сагатовский В.Н. Философия как
теория всеобщего и её роль в медицинском познании. Томск. 1968; его же. Основы
систематизации всеобщих категорий. Томск. 1973; его же. Философия развивающейся
гармонии в трех частях. Ч. 1: Философия и жизнь. СПб. 1997; Ч.2: Онтология.
СПб. 1999; его же. Философия антропокосмизма в кратком изложении. СПб. 2004;
его же. Триада бытия (введение в неметафизическую коррелятивную онтологию).
СПб. 2006. См.
также работы на сайте: http://vasagatovskij.narod.ru
|